Использование мобильных телефонов и смартфонов пациентами наркологического стационара

Авторы

Автор для корреспонденции

Финансирование

Конфликт интересов

Аннотация

Ключевые слова

Для цитирования

DOI

Введение

Сегодня повышение качества и доступности медицинской помощи, в том числе в области болезней зависимости невозможно без внедрения в практику современных цифровых технологий [1] в том числе реализуемых на базе мобильных устройств, включая смартфоны. В Российской Федерации отношение размера абонентской платы за пакет услуг сотовой связи к среднедушевым доходам населения последние несколько лет сохраняется на одном уровне. Цены за мобильную связь и интернет в России одни из самых низких в мире [2].

В Интернет в России с помощью мобильных устройств по данным на 2022 год выходило 82,3% домохозяйств, причем с 2019 года этот показатель вырос на 16,3 процентных пункта. За тот же период относительную стабильность продемонстрировало использование для этих целей ноутбуков (рост на 0,7 процентных пункта с 38,5% до 39,2%), а использование планшетов и стационарных компьютеров сократилось (23,3% – 22,8%; 36,8% – 34,4% соответственно). [3]. При этом практически ежедневно пользуется интернетом 84,9% населения страны в возрасте 15-74 лет [4]. Среди 30 выделенных исследователями целей использования интернета «запись к врачу» и «поиск информации, связанной со здоровьем или услугами в области здравоохранения» находятся на 9 и 10 местах соответственно (36,9% и 35,8%) [5].

Для пациентов препятствиями для отказа от обращения за лечением являются стигма [6], связанная с расстройствами, вызванными употреблением психоактивных веществ, а также логистические [7] и финансовые барьеры. Использование цифровых технологий (например, веб-сайтов и приложений для смартфонов) может преодолеть некоторые препятствия, предлагая недорогой и доступный метод информирования, поддержки и мониторинга с помощью персональных устройств [8].

По данным Curtis et al., 2019 среди молодежи и подростков в возрасте 15-25 лет, употребляющих легальные и запрещенные психоактивные вещества, подавляющее большинство владеет и регулярно пользуется мобильными телефонами и смартфонами, имеют аккаунты в социальных сетях. В работе с этой группой важную роль должны играть кроссплатформенные решения, совмещающие рассылку текстовых сообщений, социальные сети, веб-сайты и мобильные приложения [9].

Современные исследователи указывают, что приложения для смартфонов становятся все более популярным средством оказания психологической помощи пациентам, страдающим психическими расстройствами [10]. Рассматривается возможность использования цифровых технологий и, в частности, мобильных приложений для прогнозирования возможности рецедивов, чтобы пациенты могли получать более адресную и своевременную поддержку [11].

Как указывают Bertholet et al., 2023, в качестве меры вторичной профилактики потребления алкоголя среди студентов продемонстрировали свою эффективность интервенции, реализуемые с помощью смартфонов [12].

В систематическом обзоре Bonfiglio et al., 2022 отмечается, что цифровые интервенции, в том числе проводимые с помощью мобильных телефонов, эффективно уменьшают частоту употребления психоактивных веществ, снижают тяжесть зависимости и увеличивают длительность воздержания [13].

Применение технологий Е-health в терапии болезней зависимости потребует улучшения доступа пациентов к необходимым техническим решениям. При этом важно не только включить пациента в программу, но и обеспечить его удержание в ней, что может потребовать дополнительного обучения медицинских работников [14].

В то же время, по данным Lipschitz et al., 2019 пациенты выражают высокую заинтересованность в использовании приложений, помогающих в лечении болезней зависимости, однако реально пытаются ими пользоваться не более 10% [15]. При этом в качестве основных причин отказа называются неумение пользоваться программой и ее отсутствие в плане лечения [16].

Цифровые вмешательства, которые могут проводиться удаленно, в том числе с помощью мобильных телефонов, по мнению исследователей особенно полезны пациентам, которые хотят продолжения лечения, но не могут посещать сеансы терапии в клинике или амбулатории. Эта технология также может быть использована в сочетании с другими поведенческими вмешательствами для обеспечения автоматизированной поддержки в перерывах между сеансами терапии и для передачи информации о состоянии пациента врачу [17].

Очевидно, что в амбулаторных условиях врачи не могут постоянно наблюдать за пациентами; поэтому мобильные технологии могут предложить логичное решение для этой проблемы. Приложения для смартфонов могут помочь и справиться с крейвингом в те моменты, когда это больше всего необходимо [18].

В настоящее время в Российской Федерации уже имеется опыт использования смартфонов для повышения приверженности наркологических пациентов диспансерному наблюдению, путем организации связи врача и пациента [19].

Следует отметить, что эффективность кратких интервенций в случае употребления такого психоактивного вещества как алкоголь была подтверждена в кохрановском обзоре Kaner et al., 2018. Авторами было установлено, что лица, употреблявшие алкоголь с вредными последствиями, в отношении которых проводились краткие интервенции, через год потребляли в среднем в неделю на 20 грамм алкоголя меньше (95% CI = 28-12), чем не получавшие интервенций [20]. Одним из инструментов проведения подобных интервенций может служить мобильное устройство, в частности, смартфон.

В исследовании Liang et al., 2018 было установлено, что зависимые пациенты предпочитали отвечать на вопросы о своем статусе употребления психоактивных веществ в общении с мобильным приложением, а не с человеком [21].

Результаты современных исследований показывают, что приложения для смартфонов для профилактики рецидивов или лечения зависимости приводят к лучшим результатам выздоровления и могут быть эффективной альтернативой обычному лечению [22].

Практика «виртуального» общения в исследовательских целях с лицами, страдающими от расстройств, связанных с употреблением психоактивных веществ показала, что они не чаще, чем другие группы населения, отказываются от участия или утрачивают мобильный телефон. Их средний уровень ответов на многочисленные электронные опросы также был очень высоким и сопоставимым со здоровыми контрольными группами. Важно отметить, что при проведении многократных ежедневных электронных собеседований не наблюдалось эффекта усталости (оцениваемого по количеству пропущенных данных, наблюдаемых в течение дня исследования), а участники быстрее реагировали на электронные собеседования по мере продвижения исследования [18].

Никогда ранее не было так много возможностей адаптировать новые методы лечения к потребностям конкретных людей в режиме реального времени и в реальных жизненных ситуациях [23]. Приложения для поддержки восстановления, обладают множеством функций, которые могут помочь людям в их восстановлении, в том числе предоставляют доступ к сообществу поддержки, которое понимает проблемы, с которыми они сталкиваются, и обеспечивают доступ к ресурсам, которые могут предоставить дополнительную необходимую поддержку, особенно во время таких кризисов, как пандемия COVID-19 [16].

Настоящая работа продолжает цикл публикаций, посвященных изучению «цифровой грамотности» пациентов наркологического стационара [24] и рассматривает использование исследуемым контингентом смартфонов и мобильных телефонов.

Цель исследования

Цель настоящего исследования – изучение влияния социально-демографических характеристик пациентов наркологического профиля, находящихся на стационарном лечении, на использование ими мобильных телефонов и смартфонов (далее МТ/С).

Материалы и методы исследования

Работа выполнена на основе данных кросс-секционного исследования недетерминированной выборки пациентов наркологического профиля, госпитализированных в ГБУЗ «Московский научно-практический центр наркологии» ДЗМ (далее – Центр) в период с июля 2022 года по сентябрь 2023 года. Исследование одобрено ЛЭК Центра (Заключение ЛЭК № 02-21 от 15.04.2021).

В опросе «Изучение пользовательского опыта в сфере цифровых технологий среди пациентов наркологического профиля» приняло участие 1168 пациентов, проходивших стационарное лечение в клиническом филиале и клиническом филиале № 1 Центра. Исследование проводилось в четырех мужских и двух женских отделениях. Подробное описание методологии проведения исследования, используемого статистического аппарата, критериев включения и исключения, общая характеристика выборки доступны в ранней публикации авторов [24].

Результаты исследования

Социально-демографические характеристики изучаемой популяции приведены в Таблице 1.

Гендерное распределение. Исследование показывает преобладание среди участников мужчин (69,3%), что отражает общую тенденцию госпитализаций в Московском научно-практическом центре наркологии, где также большинство пациентов составляют мужчины (78,7%). Это свидетельствует о том, что мужчины чаще обращаются за помощью в связи с проблемами зависимости.

Возрастная структура. Основная масса пациентов приходится на возрастные группы 41–60 лет (46,4%) и 26–40 лет (32,9%). Эти данные показывают, что проблемы зависимости наиболее остро проявляются у людей среднего возраста, что может быть связано с различными факторами, такими как стрессовые условия жизни, профессиональные нагрузки и другие социальные факторы.

Семейное положение. Интересно отметить, что значительная часть респондентов либо состоит в браке (25,8%), либо проживает совместно с партнером (17,6%). Однако, стоит обратить внимание на высокую долю разведенных (21,2%) и одиноких (25,1%) участников. Этот факт может свидетельствовать о влиянии семейного положения на риск развития зависимостей.

Образовательный уровень. Основные образовательные категории включают лиц со средним специальным образованием (36,9%), законченным высшим образованием (25,5%) и средним образованием (21,4%). Доля лиц с незаконченным высшим и неполным средним образованием составляет 10,4% и 5,8% соответственно. Это демонстрирует разнообразие образовательного уровня среди участников исследования.

Занятость. Среди участников исследования трудоустроено 35,4%, что является наибольшей долей. Безработные, находящиеся в поиске работы, составляют 32,2%, что подчеркивает высокий уровень безработицы среди данной категории населения. Пенсионеры составляют 15,9%, инвалиды – 6,8%, а оставшиеся доли приходятся на безработных, не ищущих работу, домохозяек и учащихся.

Таблица 1. Социально-демографический характеристики изучаемой популяции

При анализе распределения дихотомизированных ответов на вопрос «Пользуетесь ли Вы мобильным телефоном/смартфоном?» было установлено, что указанными устройствами пользуется 97,1%, причем наибольший процент сосредоточен в возрастных группах 26-40 лет (98,2%) и 41-60 лет (97,8%) ( χ2=11,933; df=3; p-value=0,008). Размер эффекта (V Крамера=0,101; p-value =0,008) является показателем слабой силы связи между возрастными группами и использованием мобильных устройств. Таким образом, исследование демонстрирует высокую степень распространения мобильного телефона среди различных возрастных групп, однако зависимость между возрастом и частотой использования устройства является незначительной.

Ответы на вопрос о трудоустройстве продемонстрировали, что мобильным телефоном/смартфоном пользуется 100,0% респондентов в категории «Учащиеся». Далее следуют «Инвалид» – 98,7%; «Трудоустроен» – 98,5%; «Безработный, но работу не ищет» – 98,3%; «Безработный в поисках работы» – 97,8%; «Домохозяйка» – 97,6%; «Пенсионер» – 93,9% (χ2=12,433; df=6; p-value=0,053). Размер эффекта (V Крамера=0,104; p-value =0,053) показывает, что показатели находятся на грани наличия слабой связи между переменными. Представленные данные показывают, что использование мобильных телефонов среди различных категорий населения имеет незначительные различия, однако наибольший процент пользователей наблюдается среди учащихся – 100%. Это вполне ожидаемо, учитывая современную тенденцию к повсеместному использованию смартфонов среди молодежи. Другие группы также демонстрируют высокий уровень использования мобильных устройств, что подчеркивает значимость этой технологии в повседневной жизни людей независимо от их социального статуса.

Статистически значимых связей между полом, семейным положением, образованием, уровнем доходов и наличием или отсутствием детей у респондентов выявлено не было (табл. 2).

Таблица 2. Распределение дихотомизированных ответов на вопрос «Пользуетесь ли Вы мобильным телефоном/смартфоном?»

Апостериорный анализ с помощью теста Бенджамини-Хохберга показал отсутствие различий в первой паре сравнений возрастных групп 18-25 и 26-40 лет (р_adjusted 0,054) в связи с чем последующий анализ не проводился.

Авторы сочли целесообразным подтвердить полученные результаты методом бинарной логистической регрессии (табл. 3).

Таблица 3. Бинарная логистическая регрессия: переменная отклика – «Пользуетесь ли Вы мобильным телефоном?»

Активно используют мобильные телефоны одинокие, а также лица, состоящие в гражданском браке, меньшую склонность к использованию мобильных телефоном проявляют вдовы и вдовцы, а также респонденты, охарактеризовавшие себя как разведенные. Наименьший уровень пользования отмечается в группе состоящих в браке, но проживающих раздельно.

Использование мобильных телефонов респондентами также возрастает с ростом образования, демонстрируя наиболее высокие показатели среди лиц с высшим образованием, наиболее активно пользующимися современными информационно-коммуникационными технологиями.

При анализе распределения ответов в зависимости от трудоустройства, обращают на себя внимание низкие показатели в группах безработных, не ищущих работы, и пенсионеров.

С целью установления возможности поддержания контактов с пациентами, завершившими стационарное лечение, представляет интерес ответ на вопрос, часто ли они меняют номер своего мобильного телефона (табл. 4). В ответах на данный вопрос не было выявлено значимых гендерных различий (р=0,456). При анализе по возрастным группам отмечена значительная разница в зависимости от возраста. Респонденты в возрасте 18-25 и 26-40 лет значительно чаще заявляют о смене номера (66,7% и 62,6% соответственно). Реже всего смена номера происходит в возрастной группе 61+ (28,2%). При анализе смены номера телефона в зависимости от семейного положения можно отметить, что респонденты, относящие себя к одиноким или состоящим в гражданском браке, меняют номера телефонов чаще остальных (58,3% и 54,0% соответственно), а реже всего это делают женатые/замужние люди (38,9%). Лица с незаконченным средним и незаконченным высшим образованием меняют номера телефонов чаще других образовательных категорий (59,7% и 54,8% соответственно). Реже всего это делают лица, указавшие, что имеют высшее образование (42,0%). Трудоустройство также оказывает влияние на смену номера телефона. Чаще всего это делают безработные, не ищущие работы (63,8%) и находящиеся в поисках работы (56,4%), а реже всего – пенсионеры (30,4%) и учащиеся (22,2%). Наличие детей удерживает респондентов от смены номера телефона (43,5%) против 59,5% у лиц, детей не имеющих. Значимых различий между уровнем доходов и сменой номера телефона не выявлено (р=0,113).

Таблица 4. Распределение дихотомизированных ответов на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?»

Апостериорный анализ с коррекцией Бенджамини-Хохберга ответа на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?» в зависимости от возраста респондента показал наличие статистически значимых различий между возрастными группами, причем каждая последующая возрастная группа демонстрирует более высокую вероятность сохранения номера мобильного телефона по сравнению с предыдущей за исключением первой пары сравнений 18-25 и 26-40 лет (табл. 5).

Таблица 5. Апостериорные множественные сравнения дихотомизированных ответов в зависимости от возраста на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?»

Апостериорный анализ с коррекцией Бенджамини-Хохберга ответа на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?» в зависимости от семейного положения респондента показал отличие категории «Одинокий/одинокая» от категории «Женат/замужем». Также статистически значимы различия между категориями «Женат/замужем» и «Гражданский брак» а также «Разведен/разведена» и «Женат/замужем» (табл. 6).

Таблица 6. Апостериорные множественные сравнения дихотомизированных ответов в зависимости от семейного положения на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?» (тест Бенджамини-Хохберга).

Апостериорный анализ с коррекцией Бенджамини-Хохберга ответа на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?» в зависимости от трудоустройства респондента продемонстрировал, что категория «Пенсионеры» статистически значимо реже меняли номер телефона в отличие от групп «Трудоустроен», «Безработный в поисках работы» и «Безработный, но работу не ищет» (табл. 7).

Таблица 7. Апостериорные множественные сравнения дихотомизированных ответов в зависимости от занятости на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?» (тест Бенджамини-Хохберга).

Апостериорный анализ с коррекцией Бенджамини-Хохберга ответа на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?» в зависимости от образования респондента не показал наличия статистически значимых различий (табл. 8).

Таблица 8. Апостериорные множественные сравнения дихотомизированных ответов в зависимости от образования на вопрос «Меняете ли Вы номер своего мобильного телефона?»

Для подтверждения полученных результатов авторы воспользовались бинарной логистической регрессией (табл. 9).

Таблица 9. Бинарная логистическая регрессия: переменная отклика – «Меняете ли Вы номер мобильного телефона?»

Исходя из полученных данных, женщины имеют незначительную положительную ассоциацию с референсной группой (ОШ 1,101; 95% ДИ 0,854; 1,420), однако это различие не является статистически значимым (р=0,496). Респонденты в возрастных группах 41-60 и 60+ лет значительно реже меняют свой номер телефона в сравнении с референтной группой (ОШ 0,375, 95% ДИ 0,204; 0,689 и ОШ 0,197, 95% ДИ 0,101; 0,385 соответственно). Семейное положение также оказывает определенное влияние на смену номера телефона. В сравнении с референсной группой категории «Женат/замужем» отрицательно ассоциировались со сменой телефонного номера (ОШ 0,456, 95% ДИ 0,326; 0,638) Также отрицательно ассоциировались с референтной группой «Вдовец/вдова» (ОШ 0,537, 95% ДИ 0,322; 0,895) «Разведен/разведена» (ОШ 0,624, 95% ДИ 0,440; 0,886) и «Состою в браке, но проживаю раздельно» (ОШ 0,394, 95% ДИ 0,182; 0,853). Уровень образования продемонстрировал следующие ассоциации. Лица с законченным высшим образованием отрицательно ассоциировались со сменой мобильного телефона по сравнению с референсной группой (ОШ 0,489, 95% ДИ 0,279; 0,856). Группы «Безработные в поисках работы» и «Безработный, но работу не ищет» положительно ассоциировались со сменой мобильного телефона по сравнению с референсной группой (ОШ 1,463, 95% ДИ 1,095; 1,954 и ОШ 1,994, 95% ДИ           1,126; 3,531 соответственно) а группа «Пенсионеры» – отрицательно (ОШ 0,493, 95% ДИ 0,336; 0,725). Респонденты, имеющие детей, негативно ассоциировались с референсной группой (ОШ 0,519, 95% ДИ 0,400; 0,675). Участники опроса, заявившие свой уровень доходов как средний имели значительную положительную ассоциацию со сменой номера мобильного телефона (ОШ 2,321, 95% ДИ1,028; 5,243).

С целью контроля конфаундеров была проведена логистическая регрессия с включением в анализ всех переменных одновременно. В результате были рассчитаны отношения шансов, скорректированные на все переменные. Возрастные группы 41-60 и 61+ также отрицательно ассоциировалась со сменой номера мобильного телефона, но степень ассоциация была выражена в меньшей степени (СОШ 0,460, 95% ДИ 0,218; 0,973 и СОШ 0,315, 95% ДИ 0,129; 0,766, соответственно). Семейное положение не показало статистически значимых результатов. В группе «Трудоустройство» группа «Учащиеся/студенты» отрицательно ассоциировалась со сменой номера мобильного телефона по сравнению с трудоустроенными в скорректированной на все переменные модели (СОШ 0,133, 95% ДИ 0,024; 0,731). Обратим внимание на инверсию ассоциаций в группе «Уровень доходов», где лица со средним и низким доходом отрицательно ассоциировались со сменой номера по сравнению с референсной группой (СОШ 0,365, 95% ДИ 0,149; 0,894 и СОШ 0,392, 95% ДИ 0,158; 0,973 соответственно).

Обсуждение результатов

Как и в предыдущей работе, посвященной результатам исследования [24], нам не удалось выявить статистически значимых различий в использовании коммуникационных устройств, обусловленных гендером респондентов. Доля пациентов, пользующихся мобильным телефоном среди женщин всего на 0,2% превысила показатель среди мужчин (97,2% и 97,0% соответственно). При этом среди врачей той же самой клиники доля использующих мобильные телефоны составляет 99,5% [1]. Следует отметить, что в настоящее время наркология находится на этапе перехода к расширенному предоставлению мобильных медицинских услуг для пациентов с расстройствами, вызванными употреблением психоактивных веществ. Активное применение телемедицинских подходов в наркологии началось в ходе эпидемии COVID-19, которая на длительное время сделала крайне затрудненным или невозможным непосредственное общение провайдеров медицинских услуг с пациентами. До пандемии, как указывают McDonnel et al., 2020 интервенции в формате цифрового здравоохранения рассматривались как многообещающие, однако не получали широкого распространения [25].

По мнению Oesterle et al., 2020 несмотря на то, что «золотым стандартом» терапии лиц, страдающих расстройствами, вызванными употреблением психоактивных веществ, являются очные групповые и индивидуальные занятия, телемедицинские услуги в этой области могут быть безопасными и эффективными. Асинхронные (то есть доступные для пациентов в любое время) методы лечения, основанные на разумных терапевтических принципах, могут дополнять традиционные методы лечения [26].

Развитию подобного способа взаимодействия способствовало и активное проникновение мобильных телефонов и смартфонов в популяцию лиц, страдающих заболеваниями, связанными с употреблением психоактивных веществ. Проведенное в США исследование Viera et al., 2023 продемонстрировало, что включенные в реабилитационный процесс наркозависимые меняют паттерн использования мобильных устройств, стараясь избегать триггеров, побуждавших их к использованию психоактивных веществ. Напротив, мобильные телефоны становятся для них источником партнерской, эмоциональной, информационной поддержки, способствуют успешной реабилитации. Даже без специального программного обеспечения (мобильных приложений) они позволяют связываться с социальными службами, справляться со стрессом, находить информацию о своем здоровье, выстраивать жизненные приоритеты [27]. При этом, как указывают, например, Waselewski et al., 2021 разработка мобильных приложений для лиц, страдающих наркологическими расстройствами, может производиться и на базе уже существующих решений для лиц, страдающих иными хроническими заболеваниями, например, ВИЧ, что повышает эффективность процесса, позволяя избегнуть некоторых трудоемких и дорогостоящих этапов первоначальной разработки программного обеспечения [28].

В то же время, как указывает уже упоминавшиеся выше Oesterle et al., мы еще не до конца понимаем последствия быстрого перехода на виртуальные визиты к врачу. Некоторым пациентам было бы полезнее лично посетить клинику, встретиться с консультантами, поделиться опытом лечения с другими пациентами, получить поддержку и обратную связь, в то время как другие пациенты оценят удобство виртуальных возможностей [26].

Изучая уровень владения и использования смартфонов, а также интерес к использованию специализированных приложений среди лиц, страдающих от заболеваний, связанных с употреблением психоактивных веществ, Hsu et al., 2022 отметили, что большинство участников проведенного исследования чувствуют себя комфортно, когда специализированные приложения для охраны психического здоровья собирают значимую личную информацию, но при этом предоставляют следующие услуги: дают напоминания о приеме лекарств (32/48, 67%), обследования симптомов (26/45, 58%), инструктаж по здоровому образу жизни (27/48, 56%)., терапевтические упражнения (31/48, 65%) и предоставляют возможность вести общение со своим лечащим врачом по поводу своего психического здоровья (30/48, 62%). В целом исследование продемонстрировало, что лица с расстройствами, вызванными употреблением психоактивных веществ склонны использовать специализированные приложения для смартфонов в целях мониторинга состояния здоровья или лечения [29].

В ходе проведения в Шотландии программы по цифровой инклюзивности для лиц, рискующих умереть в результате передозировки, было установлено, что смартфоны и планшеты являются более доступными для использования целевой аудиторией, нежели ноутбуки. Наибольшую сложность вызывала недостаточная техническая подготовка пользователей, что в ряде случаев делало необходимым специальное обучение. Обращает на себя внимание тот факт, что в ходе реализации программы только 10% участников потеряли, продали или утратили свое мобильное устройство в результате кражи [30].

Отмеченный в настоящем исследовании высокий уровень проникновения мобильных телефонов в популяцию наркологических больных позволяет с большей уверенностью рассматривать вопрос о внедрении в отечественную наркологическую практику специализированных приложений, нацеленных на дистанционную поддержку трезвости, повышения качества жизни пациентов или мониторинга их состояния.

Важной характеристикой владения мобильным телефоном является частота смены его абонентского номера. Как и следовало ожидать, более часто свои телефонные номера меняют лица, находящиеся в нестабильной жизненной ситуации – так разведенные чаще прибегают к подобным действиям, нежели семейные респонденты. Обращает на себя внимание высокая, в сравнении с другими группами, смена номеров у безработных, не ищущих работы. Это может объясняться нестабильным финансовым состоянием респондента, необходимостью экономии на услугах связи или более частой, чем в других группах, утратах телефонного аппарата по различным причинам. Нельзя исключать, что данная категория пользователей также более склонна к получению не поощряемых действующим законодательством доходов, что также может обусловливать необходимость смены телефонного номера.

Выявленный факт более редкой смены номеров телефона респондентами старше 41 года позволяет рассчитывать на то, что пациенты этой возрастной группы могут быть более доступны для контакта с медицинскими работниками по завершении процесса стационарного лечения, в том числе в ходе диспансерного наблюдения.

Ограничение применимости результатов

Как и в нашей предыдущей работе [24], несмотря на относительный большой объём выборки, количество включенных в него лиц было не всегда достаточным для достижения более уверенных результатов при использовании выбранных нами статистических методов, особенно в случае необходимости установления слабых взаимодействий. Набор материала осуществлялся в наркологической клинике государственно-муниципального сектора здравоохранения, расположенной в мегаполисе, что не позволяет полностью экстраполировать полученные результаты на всю популяцию пациентов наркологического профиля.

Заключение

В результате проведенного исследования установлено, что уровень проникновения мобильных телефонов в популяцию наркологических пациентов близок к 97%, при этом свыше половины участников не меняют своего номера телефона. Это позволяет рекомендовать к разработке и использованию специализированные мобильные приложения в качестве инструмента дистанционной работы с пациентами, находящимися вне стационарного звена оказания наркологической помощи. Внедрение в наркологическую практику подобных инструментов позволит содействовать дистанционной поддержке трезвости, повышению качества жизни пациентов, более эффективному мониторингу их состояния. Врачам-наркологам следует учитывать возможность применения современных коммуникационных технологий в практике своей деятельности.

Авторский вклад

Все авторы внесли существенный вклад в проведение настоящего исследования и в работу над текстом данной статьи в соответствии с критериями, изложенными в рекомендациях Международного комитета издателей медицинских журналов (International Committee of Medical Journal Editors/ICMJE).

Список литературы

Use of Mobile Phones and Smartphones by Addiction Clinic Patients

Authors

Corresponding author

Funding

Conflict of interest

Abstract

Key words

DOI

References